Союз в лицах

Ирина Калугина - лауреат премии Правительства РФ в области культуры

Коллектив архитекторов под руководством Ирины Калугиной в прошлом году был удостоен премии Правительства Российской Федерации в области культуры за реставрацию Владычной (или Грановитой) палаты  в Великом Новгороде.

Коллектив архитекторов под руководством Ирины Калугиной в прошлом году был удостоен премии Правительства Российской Федерации в области культуры за реставрацию Владычной (или Грановитой) палаты в Великом Новгороде. Интерес к восстановлению и исследованию старинных памятников у Ирины Васильевны появился ещё в юном возрасте. За 38 лет своего трудового стажа она сделала огромное количество проектов реставрации. Памятник архитектуры XV века, построенный в стиле кирпичной готики- особенный, ведь  работа над ним продолжалась долгие 6 лет. За это время нашей героине  ещё раз пришлось убедиться в истинной любви к своей профессии. 

С чего начался Ваш путь в профессию?

- Еще до того, как отучилась в МАРХИ и закончила кафедру реставрации, во время производственной практики попала в так называемые Мастерские В.Я. Либсона в Моспроекте-2 – можно сказать, «конкурирующую фирму» для ЦНРПМ. После института устроилась именно туда, но после двух лет работы в 1978 г. ушла в декретный отпуск. А вот обратно меня уже не взяли – после Олимпиады-80 места уже не нашлось. Попробовала устроиться еще в пару мест – ничего не получалось. Стала сильно переживать по этому поводу, и с большим трудом с помощью архитектора В.И. Балдина (впоследствии главного архитектора-реставратора Троице-Сергиевой лавры), который написал рекомендательное письмо, я в 1981 г. устроилась на работу в Спасо-Андроников монастырь, где сначала располагались ЦНРПМ. Меня определили в третью мастерскую под руководством Артура Адамовича Галашевича. Он же в то время возглавлял Научный отдел организации – в нем я и начала работать. Встретили меня очень хорошо: сразу окунулась в атмосферу свободных рассуждений на самые различные темы – от реставрации до политики. Это было время моего безмерного счастья – я опять вышла на работу после двух с половиной лет перерыва! Счастливое состояние сохранялось и тогда, когда приходилось испытывать серьезные неудобства. Например, когда поехала в свою первую командировку в усадьбу Чукавино под Старицей, то, когда сошли с электрички, выяснилось – во встречающей нас машине одного места не хватает. А до усадьбы прилично – порядка 75 километров. И именно я, как самая молодая в коллективе, добиралась до объекта своим ходом. В итоге около четырех километров пришлось пройти пешком – машины у остановки местного автобуса я так и не дождалась. Так что можно сказать, что тропинку в реставрацию я протоптала собственными ногами – в прямом смысле этого слова. 

Кто был Вашим наставником в профессии?

- В усадьбу Чукавино с нами выехал один из мэтров – Сергей Сергеевич Подъяпольский, в качестве руководителя дипломного проекта нашего сотрудника. Именно от него я услышала фразу, которую помню до сих пор: «Если есть три варианта реставрации, значит, нет ни одного». Это воспитало внутри профессиональную ответственность за свои окончательные решения. Вначале моей профессиональной деятельности судьба свела меня с другим светилом наших Мастерских – Борисом Львовичем Альтшуллером, с которым впоследствии мы долго сотрудничали. В один из первых дней на работе я с увлечением чертила сложную деталь одного из зданий усадьбы. И тут замечаю: рядом со мной периодически оказывается пожилой человек с одной рукой и присматривается. Оказалось, что это и был Борис Львович. Тогда одна из более опытных сотрудниц сразу подошла ко мне и строго так «предупредила»: «Ты к нему не переходи – не сработаешься». Но в итоге Борис Львович стал понемногу привлекать меня к своим проектам. Например, приглашал меня работать в Троицкой церкви в Хорошево, в полном загадок Острове в Подмосковье и других объектах. 

Однажды на одном из объектов мне показалось, что я обнаружила уникальную находку – срубленный фрагмент белокаменного декора церкви на фасаде Троицы в Хорошево, которого, как мне представлялось, никто до меня не обнаружил. Какое-то время очень усердно изучала свое «открытие», пока не поднялась на чердак трапезной. Там я увидела аналог моей «уникальной находки», обнаруженной до этого Борисом Львовичем. Он мне про это ничего не сказал, а просто накануне моего «открытия» указал: «Померь здесь и здесь». Многим он казался человеком сложным. Но на мой взгляд, он просто был немного импульсивным, очень увлечен своей работой и из-за ошибки или безответственности мог сильно накричать на человека. Потому многие удивлялись: «Как ты с ним работаешь?!». Но я поняла, что если хочешь с ним работать, то надо делать свое дело на совесть. Я так и поступала. И когда его критика в мой адрес была несправедливой, я терпела и продолжала работать. Но никогда мы серьезно не ссорились. Сотрудничество с ним помогло мне при изучении русской архитектуры разбираться в нюансах исследования объекта и проектировании, что позже позволило мне стать главным архитектором проектов. Лучшие же качества Бориса Львовича проявлялись в командировках. Во время поездок он становился очень веселым, интересным собеседником, много рассказывал об истории объектов… Всегда слушала его рассказы с искренним интересом и удовольствием. Как-то в непростые 80-е гг. мы работали с Еленой Хворостовой в селе Кушалино Тверской области, где исследовали великолепную шатровую церковь XVI в. Так Борис Львович преодолел несколько сотен километров, чтобы ненадолго «проведать» объект и заодно нас, чем мы и воспользовались – заняли у него денег на книги и кофточки, которые неожиданно появились в сельском магазине в Кушалино. И он нам по традиции не отказал. Когда он лишился руки, мы, его помощники, образно говоря, стали его руками. Поэтому всегда с удовольствием выполняла его просьбы даже тогда, когда уже самостоятельно вела объекты. Вместе с тем великолепная школа, которую я прошла, работая с Альтшуллером на древнерусских памятниках, не сделала меня сторонницей только древнего зодчества. Для меня важна не дата постройки, а состояние памятника. Лучше всего, если он достается не тронутым другими реставраторами – это самые интересные памятники! И так складывалось, что мне именно такие объекты и доставались. Иногда это было наследие Бориса Львовича, например церковь Знамения у Петровских ворот конца XVII в. А иногда подобные объекты сами «шли» ко мне. Так, еще учась в МАРХИ, каждый раз по дороге в институт проезжала мимо церкви Св. Георгия в Лучниках. Она стояла без глав и барабанов, с торчащей печной трубой – ничего примечательно- го. А мне было интересно исследовать этот интересный памятник «Нарышкинского барроко». В итоге она «пришла» ко мне в 1987 году.  До сих пор периодически занимаюсь этим храмом, подружилась с его приходом, настоятелем и старостой церкви, которые всегда прислушиваются к моим профессиональным рекомендациям. А это, увы, большая редкость в наше время.

 Какой объект реставрации для Вас особенный?

- С 1990 г. занимаюсь усадьбой Знаменское - Раек в Тверской области, построенной в XVIII в. Это, можно сказать, дело моей жизни, которое сопровождает меня с 1982 года. Впервые меня сюда направил мой тогдашний начальник А. Галашевич. Причем не по профессиональной нужде – я должна была сопроводить двоих детей сотрудников ЦНРПМ в детский лагерь, находившийся в усадьбе. Я тот визит хорошо запомнила. Когда мы через три часа приехали в Раек, я сильно устала. Усадьба тогда находилась в сильном запустении, что произвело на меня довольно горькое впечатление. Внезапно пошел сильный дождь, и мне предложили дойти до старинной беседки, расположенной неподалеку. Но мне так не хотелось идти к ней по высокой траве в своих новеньких лаковых туфельках, что я предпочла переждать дождь в другом месте. А когда много лет спустя попала в Знаменское - Раек, беседка-ротонда – архитектурный шедевр А.Н. Львова – уже рухнула. Очень жалела, что не уговорила тогда себя пожертвовать лаковыми туфлями. С того времени задумала работать на объектах этой великолепной усадьбы, и с помощью Б.Л. Альтшуллера моя мечта осуществилась. До 1994 г. реставрационные работы в усадьбе финансировало Минкультуры РФ, потом началась перестройка и деньги закончились. А объект-то – один из лучших в Тверской области – главный дом, окруженный великолепной колоннадой с флигелями, интереснейшая живопись в доме… До 2000 году она сохранялась благодаря местным жителям-энтузиастам, которые охраняли памятник по своей инициативе. А потом появились новые арендаторы усадьбы, с которыми мы в итоге подружились на многие годы. Два партнера одной фирмы – болгарин и русский – приехали знакомиться в Знаменское - Раек в трескучий мороз. Замерзли ужасно, но оказались под впечатлением от усадьбы. И с 2002 года мы с их помощью смогли продолжить работы. Но поначалу проявились все, скажем так, нюансы сотрудничества с заказчиком. Они привыкли работать в интересах бизнеса, я – в интересах реставрации. Картина была следующая: сначала строители из Средней Азии, нанятые задешево, работают на объекте, а после приезжаю я, встаю «стеной» и заставляю все переделывать. Так прошло три года, и наконец- то «лед тронулся». Мои предложения, которые я озвучила еще в начале сотрудничества, были услышаны: сначала наняли реставрационную фирму на работы, а еще спустя какое- то время создали свои реставрационные мастерские. До сих пор мы вместе ведем этот замечательный объект, который приспосабливается под культурно-оздоровительный центр. А вот из усадьбы Братцево нам пришлось временно уйти – не смогли переубедить заказчика сотрудничать на честных условиях сохранения памятника. В нашей профессии по- разному бывает. 

Что можете рассказать о проекте Грановитой палаты в Великом Новгороде, за который недавно получили премию Правительства РФ?

- Да, для нас это было событием - получить Премию за реставрацию Грановитой палаты Новгородского Кремля. Работа продолжалась в течении 7 лет. За это время удалось досконально изучить памятник, выявить все утраченные фрагменты и детали изучить характер самого памятника. Сам по себе он очень интересный - это единственная готическая постройка  15 века на Руси во Владычном дворе Новгородского Кремля. Он был построен в 1433 году немецкими мастерами. Здание претерпело значительные потрясения и изменения на протяжении этого времени. Изменения и утраты начались с конца 15 века, какие-то части здания изменялись и ремонтировались. В 16 веке изменилась кровля, в тот период была война со шведами, где были пожары и,  предположительно,  старая кровля могла сгореть.  В это же время появились своды, ранее это здание имело плоские деревянные перекрытия, как обычная готическая постройка севера Германии. Во время работы нашли фрагмент фрески Троицы, в довольно хорошей сохранности. Часть фрагментов были найдены в полах большой палаты. В одних палатах были своды 16 века, в других - своды 17 и 19 веков. На протяжении всего времени здание перестраивалось. Внутри были заложены лестницы. Был засыпан мусором подвал. Нам удалось его расчистить, найти вход с улицы в подвал. В подвалах были печи,  с помощью которых отапливались палаты. Полы были утрачены полностью, но все проемы, оконные и  ниши были - это как раз характерно для построек того времени. Три рукомойника в стенах....деталей множество, их количество, кажется,  можно перечислять бесконечно! На основе нашего проекта преступили к производству, которое велось местными силами. Сложилась очень хорошая команда реставраторов, которые прислушивались ко всем замечаниям. Работал с нами археолог из Питера Илья Владимирович Антипов. Отдельная благодарность музейным работникам, с которыми мы постоянно советовались где восстановить какие детали. До нас дошел памятник не тронутый рукой исследователя и это было для нас важно и вдвойне интересно. Поскольку исследования, проектирование и производство работ велись одновременно - это привело к хорошему результату, все уголочки палаты были восстановлены и отреставрированы. 

Чем вас привлекает Ваша профессия?

- Реставрация меня с малых лет привлекала постоянной перспективой открытий. Сейчас мне, как руководителю мастерской, отягощенному многими организационными и административными вопросами, больше приходится не самой делать такие открытия, а организовывать людей, чтобы они их совершали. И очень важно находить для этого дела тех, кто был бы крайне заинтересован в своем труде, мог жить реставрацией. В любом другом случае нависает реальная угроза получить результат, за который будешь потом краснеть. А от этого в Мастерских всегда строго предостерегали. Сейчас в наших Мастерских собрались именно те реставраторы нового поколения, которые своей работой продолжают лучшие традиции ЦНРПМ – Георгий Евдокимов, Дмитрий Яковлев, Екатерина Рузаева. Они, в отличие, скажем, от меня, сопоставимы по уровню профессионального мастерства с корифеями прошлого – Львом Давидом, Борисом Альтшуллером, Сергеем Подъяпольским, другими нашими светилами. Моей же задачей было вовремя их «притянуть» в реставрацию. Казалось, что изначально они были недоверчивы к нашей организации, но поработав на хороших объектах, прониклись интересом к работе здесь. Думаю, справедливо, что именно с ними мы занимаемся ключевыми для современной реставрации памятниками – соборами Кремля, усадьбой Архангельское, замечательным храмом Успения на Городке, Новым Иерусалимом. Лично меня особенно захватывает работа в «душе» Нового Иерусалима – Кувуклии Гроба Господня. Мы получаем очень интересные объекты, работа с которыми доставляет радость. Она и является источником сил, в которых сегодня реставраторы нуждаются даже больше, чем в прежние годы.