Союз в лицах

Ольга Замжицкая: "С любовью к архитектуре"

Ольга Михайловна Замжицкая более 36 лет занимается архитектурным наследием, из них 14 лет работает в Центральных научно-реставрационных проектных мастерских. Объект её научных интересов - архитектура. Придя сюда еще студенткой, она так и осталась навеки плененной величием старинных церквей, красотой усадеб, великолепием дворцов.

Ольга Михайловна Замжицкая более 36 лет занимается архитектурным наследием, из них 14 лет работает в Центральных научно-реставрационных проектных мастерских. Объект её научных интересов - архитектура. Придя сюда еще студенткой, она так и осталась навеки плененной величием старинных церквей, красотой усадеб, великолепием дворцов.

- Расскажите с чего началась ваша любовь к архитектуре?

Образование у меня профильное. Я закончила Московский Государственный университет по специальности «искусствоведение». Моя любовь к архитектуре началась именно с работы в ЦНРПМ. Свою трудовую деятельность я начала в одной из бригад, которые занимались комплексными вопросами - разработкой проектов реставрации и научно-исследовательской работой.

- В чем состояла эта работа?

 Я была в бригаде, которую возглавлял Борис Львович Альтшуллер, наш выдающийся реставратор и ученый. Бригада разрабатывала проекты реставрации памятников, а также занималась паспортизацией памятников истории и культуры. Суть паспортизации — это выявление, всестороннее обследование и написание паспортов объектов в разных регионах России. Параллельно разрабатывались и научные темы.

 

-  Опыт, который вы получили, работая с такими замечательными людьми, учась у них, помогает вам в вашей нынешней работе?

Да. Конечно. В этой бригаде также работала Елена Николаевна Подьяпольская. Именно под её руководством мы и научились писать паспорта на очень хорошем уровне. Это работа, которая требовала большого внимания, наблюдательности, тщательности, и, если хотите, аналитического взгляда. Нужно было быстро и в тоже время полно обследовать памятник и зафиксировать все особенности, потому что к некоторым памятникам в глубокой провинции можно было приехать только один раз. Если ты с первого раза что-то не увидел, не понял, не записал, то потом вернуться, зачастую, уж не было возможности.  Конечно, мы работали коллективами, выезжали на памятники целыми группами. И, конечно, старшие товарищи, такие как Борис Львович Альтшуллер, Елена Николаевна Подъяпольская, Артур Адамович Галашевич, Александр Иванович Финогенов, Виктор Иванович Шередега, много помогали нам, делились опытом и обучали.

  

 - Какая была конечная цель этой работы?

Мы выполняли программу Министерства культуры по формированию Свода памятников истории и культуры народов Российской Федерации. Эти материалы легли в основу Государственного реестра объектов культурного наследия. В процессе нашей работы многие памятники выявлялись и описывались впервые. Даже в Москве, где все на виду, происходили открытия ранее неизвестных памятников. Для российской провинции это была очень важная работа, многие исторические сооружения впервые вносились в списки памятников. Мы работали в архивах, изучали историю здания, описывали его облик, делали фотографии. Эта работа велась на протяжении многих лет по нескольким областям – Московской, Калининской, Калужской и др. Мы были не единственными участниками этой глобальной программы, ее главным исполнителем и координатором тогда был и до настоящего времени остается Государственный институт искусствознания, где работает Сектор Свода памятников, и мы с ним сотрудничаем.

 

- Были ли какие-то неожиданности в этой работе, открытия.

Когда начинаешь подробно изучать любой памятник, все время совершаешь какие-то небольшие открытия. Уточняются датировки, или вообще они впервые обнаруживаются, находятся авторы проекта. Когда исследуешь памятник внутри, как правило, находишь интересные элементы интерьера или целиком комплекс отделки интерьеров. 

 

- Над чем вы работаете в настоящий момент?

В данный момент мы помогаем нашим реставраторам, делаем исторические справки, проводим историко-архивные исследования по Горицкому Воскресенскому монастырю около Кириллова и по объектам Кирилло-Белозерского монастыря, по которым ЦНРПМ планомерно уже многие годы разрабатывает проекты реставрации. На русском севере проекты очень сложные, потому, что состояние памятников тяжелейшее.

 

- Какие еще работы на вашем счету?

У нас не так давно было несколько работ по разработке концепций сохранения больших комплексов культурного наследия. Например, усадьба Храповицких «Муромцево» во Владимирской области. Были концепции целых городов, например, Выборга. Самая первая крупная работа — это концепция сохранения памятников Соловецкого архипелага. Целью таких больших проектов является определение общей стратегии действий. Каким образом подойти к крупному, но находящемуся в очень неудовлетворительном состоянии, архитектурному комплексу? Как решать проблемы, связанные с нехваткой или отсутствием нормативных документов? Проводится обследование и составляется подробный перечень памятников, входящих в данный комплекс. Выполняется вся аналитическая работа по нормативным и градостроительным документам и разрабатывается программа решения проблемных вопросов. Предлагаются пути решения и социальных вопросов. Ведь здания не должны исключаться из жизни города, а люди, живущие рядом или даже внутри памятников архитектуры должны понимать, что реставрация — это не только восстановление красоты, но и новые рабочие места, улучшение инфраструктуры поселения, решение многих вопросов непосредственно связанных с их повседневной жизнью.  Концепция направлена на то, чтобы рассмотреть в целом все вопросы связанные и с памятником, и с тем населенным пунктом, где он находится.

 

- Что вас вдохновляет в вашей работе?

Я просто очень люблю архитектуру и очень люблю русскую культуру. И памятники архитектуры, как часть истории и культуры, для меня очень важны. Я, например, себя лучше, комфортнее чувствую в историческом городе, нежели в новом районе. Очень люблю старую Москву. Санкт-Петербург считаю просто неисчерпаемой кладезью архитектурного наслаждения. Я очень люблю путешествовать и, благодаря своей работе, я много езжу по России, узнаю много нового и вдохновляюсь увиденным в какой-нибудь провинциальной глубинке. Каждый новый город — это открытие. Например, Выборг - интереснейший город. Там есть единственный в России настоящий средневековый замок, шведские средневековые дома, своеобразная русская архитектура, замечательные образцы финского модерна и постмодерна. Уникальное соединение архитектуры разных времен и разных народов. Прекрасно, что в этом городе нашлись люди, которые искренне заинтересованы в сохранении и восстановлении его исторического облика.  

 

- Ваш последний крупный проект усадьба Храповицкого «Муромцево». Расскажите о ней.

Я давно знала об этой усадьбе и знала о её плачевном стоянии. Меня давно интересует архитектура второй половины 19 века, и один из архитекторов той эпохи - это московский архитектор Пётр Бойцов. Он проектировал и строил эту усадьбу. Большая удача заключаются в том, что усадьба передана Владимиро-Суздальскому музею-заповеднику и наша организация получила заказ на разработку концепции. Я приступила к этой работе с очень большим энтузиазмом. Мы делали работу в достаточно короткие сроки. В концепции предложены пути решения проблем и определены суммы финансирования для восстановления всей усадьбы.  Нами было выявлено 44 объекта времени В.С.Храповицкого. Многие объекты выявлены впервые, практически все они в аварийном стоянии. Некоторые здания просто утрачены. Очень радует то обстоятельство, что музей-заповедник и его директор С.Е.Мельникова, получив такое тяжелое наследие, тем не менее, полоны энтузиазма и веры в то, что все будет восстановлено и прикладывают все усилия к тому, чтобы решить все проблемы и начать работы по восстановлению.

 

-Какие-то памятники с которыми вы вели работу уже восстановлены?

- Да. И их очень много. Осознание того, что твой труд стал необходимой капелькой в огромной работе по восстановлению является не только мощный стимулом к дальнейшей работе, но и дает смысл моей жизни.